Кто придумал учить детей по комиксам?

Видимо, бесконечно отстал от жизни тот, кого мучает ностальгия по прошлому. Чувствуешь себя отцепившимся вагоном: твой локомотив далеко впереди, а ты стоишь одиноко на своих рельсах посреди залитого лунным светом поля и вспоминаешь те времена, когда металл еще не заржавел и краска не облупилась. Вперед не рвануть, назад не откатиться. Застрял.

Вот так и человека может зажать между прошлым и будущим. Многие из нас, молодых родителей, чьи дети ходят в школу, отцепились от старого, а к новому не могут никак привыкнуть. Ну, не понимаем мы, как нынче детей учить…

Сколько себя помню, локомотив школьного образования вечно куда-то несся. Наш класс по жизни был экспериментальным. Бесконечная апробация новых методов и методик обучения, не успеешь адаптироваться к чему-то одному, как тут же приходится переучиваться. Помню, как появились первые тесты, кишащие вопросами из серии «Казнить нельзя помиловать», где поди догадайся, о чем спрашивают.

«В пакете четыре килограмма яблок, сколько килограммов яблок в двух корзинках?»

Задачка не из легких, правда? И тем не менее откровенные ошибки, неточности в условиях, даже в экзаменационных, не такая уж и редкость. Складывается впечатление, что, прежде чем предложить второкласснику решить задачку, никто ее не перечитывает — ни Департамент образования, ни завуч, ни учитель.

Или я чего-то не понимаю в прогрессивных методах обучения? Все чаще вспоминаю свои учебники, ищу их. Час сидим с дочкой над русским, где надо придумать проверочное слово к слову «бабушка».

Естественно, не над проверочным словом думаем, а над тем, что в нем проверять-то надо? Как можно «бабушку» неправильно написать? Разве что «дедушкой» ее назвать можно, и то если только последнего Евровидения обсмотрелся. Лучше бы «в течение» научили детей правильно писать, а то даже из таможни письма приходят с ошибками, у них там все что-то «течет да протекает…» Крыша, наверное.

На днях общественное движение организовало «пункт приема ошибок» от родителей, детей, учителей. Каждый может сообщить об ошибках, все это потом систематизируют и отправят в издательство. Хотя на мой скромный взгляд, это напрасный труд, ибо надо все учебники использовать по назначению на Масленицу, а новые написать.

По нашему учебнику русского языка научиться писать грамотно невозможно. Ибо все написано за тебя, твое дело сводится к подстановке нужных букв в некоторые слова. Крайне мало заданий, где нужно проявить творческую мысль, составить свою историю. За два года мы не написали ни одного пусть малюсенького изложения. Дети удивятся, когда узнают, что по жизни слова придется писать целиком, а не только вставлять буквы в корни слов.

Сколько можно повторять, что «кон» пишется с мягким знаком, а «тарелька» — без?

Из абсолютного большинства учебников исчезли правила. Остались только задания. Предполагается, что все правила учитель объясняет на уроке. Это выходит, что мне надо с ребенком в школу ходить. Ибо моя дочка иногда слушает на уроке Васю, вместо того чтобы слушать Снежану Денисовну.

Вот и выходит, что она в силу возраста правил не знает, а я, по той же причине, их не помню.

История России на примере подвигов Бэтмена

Я с детства терпеть не могу комиксы. Не воспринимаю их как вид творчества. Картинки на художество не тянут, текст на литературу — тоже. И тем не менее появился ряд учебников (они даже кем-то признаны лучшими) с похожей подачей материала: минимум информации среди внушительного числа трудно рассматриваемых черно-белых картинок. Я не знаю, откуда пришла эта мода, но могу с абсолютной достоверностью утверждать, что к таким учебникам приходится докупать другие, классические. Иначе материал не усвоить.

Как известно, школа нынче сама выбирает, по какой программе детей учить. Небогатый выбор у нее, но он есть. Мне искренне жаль, что до сих пор нас всерьез не спросили, какие учебники мы хотим видеть, по какой методике предпочитаем обучать детей. Я не знаю, кто составляет рейтинги школьной литературы, какое там общественное движение, кто в нем состоит. Знаю, что тонюсенький библиотечный учебник по математике, дочкой потерянный, мне в шестьсот рублей обошелся в интернет-магазине. Дороже полноцветного сборника произведений Астрид Линдгрен в четыреста страниц.

Любопытно, что каждый вовлеченный в процесс родитель знает, какая литература на самом деле качественная, и покупает ее для дополнительных занятий.

А вот те, кто общие программы для школ разрабатывает, ее словно не замечают. Поговаривают даже, что с некоторыми авторами наши чиновники в контрах, что негласные бойкоты действуют в Москве на книги одного известного математика — учителя лицея. На наши выпады школы раздраженно отвечают, что все делается в рамках утвержденного общеобразовательного стандарта, ставя во главу угла нежелание родителей заниматься с детьми. А когда фамилию автора хорошей книги им назовешь, рассмеются в лицо, скажут: «Да по этим книгам давно никто не учит!» Что на это ответишь… ну и дураки, что не учат.

У нашего класса наполеоновские планы на следующий учебный год. Мы посетим Третьяковскую галерею, Бородинскую панораму, Планетарий, сходим в театр. Побываем на мастер-классе по химии в Политехническом музее (говорят, там можно что-то взорвать). Широко отметим Масленицу. Нет, учебники жечь не будем, просто попрыгаем хороводом вокруг школы, поедим блины со сгущенкой.

Мы не обойдем День Земли, позвоним в колокол Мира и, если позволят, воткнем пару колючих кустиков на территории школы. Создадим свой, общешкольный Бессмертный полк к 9 Мая. Мы вспомним всех людей, внесших вклад в великую русскую поэзию, от Пушкина до Высоцкого, к их дням рождения мы почитаем стихи.

Да вот только школа тут с боку. Это все родительская активность. У школы-то свои заботы: комиксы.