Кто такая Мэри Поппинс?

Прошлый раз мы оставили Памелу Линдон Тэверс в 1934 году, когда её книга о Мэри Поппинс была завершена. Оставалось только подыскать художника. Первоначально на эту роль планировался сам Эрнест Говард Шепард, уже прославившийся своими иллюстрациями к «Винни-Пуху». Но тот был занят и отказался. Тем не менее фамилия Шепард всё же появилась на обложке «Мэри Поппинс». Иллюстратором сказки стала юная дочка художника — Мэри.

Самые большие споры кипели вокруг образа главной героини. И тогда Трэверс указала на грациозную голландскую куклу из фарфора — мол, вот какой должна быть Поппинс. Сегодня эта кукла находится в нью-йоркской библиотеке Доннел, и она действительно во многом похожа на описание сказочной няни из книги (блестящие чёрные волосы, тонкая фигура, большие ступни и руки и маленькие голубые глазки).

Впоследствии художница и писательница сильно сдружились. Трэверс настаивала, чтобы её книги о Поппинс выходили только с чёрно-белыми рисунками Мэри Шепард.

Что касается первого издания сказки, то оно увидело свет весной 1934 года. Имя автора на обложке указывалось в сокращённом варианте — «П. Л. Трэверс». Это довольно распространённый издательский ход, цель которого — не отпугнуть от книги мальчиков (то же произошло и с «Гарри Поттером», поначалу подписанным «Дж. К. Роулинг»).

П. Л. Трэверс: «Я решила не дать наклеить на себя этот ярлык сентиментальности и потому подписалась инициалами, в надежде, что людям не будет никакого дела до того, написана ли книга мужчиной, женщиной или кенгуру. …Девочки постоянно спрашивают: „Какой Ваш любимый цвет?“ или „Как Вы начали писать книги?“, а мальчишек волнует суть вещей».

Интересно, что первым издателем сказки стал приёмный сын другого английского сказочника Джеймса Барри — тот самый Питер, который подарил своё имя знаменитому нестареющему мальчику. Интересно, потому что Трэверс всегда признавала, что писала «Мэри Поппинс» под большим влиянием книги о Питере Пэне. В обеих сказках перед читателем выпукло и зримо представал конфликт детства и взросления. Только у Барри этот конфликт так и остаётся неразрешённым: Пэн навсегда остаётся мальчишкой, а повзрослевшая Венди о нём забывает.

Трэверс разрешает ту же проблему весьма оригинальным способом. Магическое мировосприятие, присущее детству, навсегда остаётся в Мэри Поппинс, но при этом оно хорошо упрятано под пуританской оболочкой взрослой женщины — иногда даже нарочито взрослой. Как и положено добропорядочной няне, Мэри внешне строга и консервативна. На все расспросы детей она либо фыркает, либо отделывается общими фразами: «Много будешь знать — скоро состаришься», «Я не энциклопедия», «На то есть свои причины», «Еще хоть одно слово, и я…».

Однако за этим неприступным фасадом скрывается настоящая волшебница. Не раз подмечено, что Поппинс никогда не творит чудеса открыто: ни колдует, ни размахивает волшебной палочкой. Чудеса, как бы сами, начинают твориться в любом месте, где она появляется. Кроме этого, внезапно выясняется, что за дверями благопристойной Вишнёвой улицы нередко прячутся весьма странные персонажи: будь то мистер Паррик, который от смеха начинает летать, или мисс Кори с дочками-великаншами, способная клеить звёзды прямо на небо. При этом Мэри Поппинс настойчиво (и даже обидчиво) отрицает любую свою причастность к происходящим чудесам.

Приём этот, надо сказать, не новый. Например, можно вспомнить двоящуюся реальность «Щелкунчика» Гофмана (прежде всего, двуликого дядю Дроссельмейера). Или знаменитую английскую эксцентричность — как зеркальное отражение английской же чопорности. Последнее ярко отразилось в национальном фольклоре, а затем и в нонсенсе Э. Лира и Л. Кэрролла. Недаром в сказке Трэверс так много фольклорных персонажей — будь то кошка, смотрящая на короля, или корова, допрыгнувшая до звёзд (её можно встретить даже в песенке хоббита Фродо из «Властелина Колец» Д.Р.Р. Толкина). Да и многие чудеса творятся вполне в духе английской эксцентрики: мисс Кори отламывает у себя два пальца, которые оказываются конфетами, рыбы ловят людей на удочку, солидные жители Вишнёвой улицы начинают внезапно летать на шариках или скакать на леденцовых тростях.

П. Л. Трэверс: «Без обычного не может быть необычного, а сверхъестественное сокрыто в естественном. Чтобы взлететь, нужно оттолкнуться от чего-то прочного… Когда летают фея или Питер Пэн, мы не удивляемся этому. Когда взлетает Мэри Поппинс — это ошеломляет, абсурдность этой картины и создает её волшебство».

В том, что главной героиней сказки стала няня, нет ничего удивительного. Странно, что этого не случилось раньше. Дело в том, что в старые времена многодетные белые семьи были скорее правилом, чем исключением. Поэтому влияние няни на первом этапе воспитания детей было зачастую сильнее, нежели влияние родителей. Правда, для семьи Бэнксов найти няню очень непросто, ведь события сказки происходят в неблагоприятные времена банковского кризиса. Недаром мистер Бэнкс заявляет жене: «Выбирай, дорогая, одно из двух: или чистенький, хорошенький, новенький домик, или четверо детей. Обеспечить тебе и то и другое я не могу».

Сказка Трэверс снискала огромный успех не только у девочек и мальчиков, но и у взрослых читателей, чему писательница была несказанно рада.

Действительно, каждое приключение, которое дети переживают с Мэри Поппинс, своеобразная притча или духовный урок — иногда совсем не детский: «Нет ничего вечного. Всё хорошее, когда-нибудь кончается» или «Змея и ребёнок, камень и звезда — все мы одно».

П.Л. Трэверс «Мэри Поппинс», пер. Б. Заходера:

— Когда-то они всё понимали, — сказала Мэри Поппинс, складывая ночную рубашку Джейн.

— Как? — хором откликнулись Джон и Барби, ужасно удивлённые. — Правда? Вы хотите сказать — они понимали Скворца, и ветер, и…

— И деревья, и язык солнечных лучей и звёзд — да, да, именно так. Когда-то, — сказала Мэри Поппинс.

— Но почему же они тогда всё это позабыли?..

— Потому что они стали старше, — объяснила Мэри Поппинс.

— …Нет ни одного человека, который бы помнил после того, как ему стукнет самое большее год. За исключением, конечно, неё. — Он указал клювом на Мэри Поппинс. — …Она не такая, как все. Она — редкое исключение. Она вне конкуренции!

П. Л. Трэверс: «Мой учитель дзен, с которым я занимаюсь уже долгое время, сказал, что все истории про Мэри Поппинс — это экстракт дзенских историй».

Не удивительно, что спустя время найдутся подозрительные люди, которые припомнят увлечение писательницы оккультизмом. Так в 1995 году итальянская газета «Ла Стампа» опубликует статью под сенсационным названием «Правда, что Мэри Поппинс — это сатана?». Стоит ли говорить, что при желании сатанизм можно отыскать в любой волшебной сказке?

Но было бы глупо отрицать и то, что сказка Трэверс, безусловно, отражала её мировосприятие. Вот только сформировалось это мировосприятие очень давно. Поэтому резоннее говорить, что и «Мэри Поппинс», и увлечение эзотерикой берут своё начало в одном источнике — ощущении чуда и тайны, которое скрывает с виду обыденный мир. К тому же лучшие сказки рождаются сами по себе, а не пишутся, как проповедь. Как правило, осознание и оценка происходят уже постфактум, и каждый волен находить в сказках своё.

Среди множества детских писем, приходящих к писательнице, оказалось немало подобных этому: «Мадам, Вы отослали прочь Мэри Поппинс. Этого я Вам никогда не прощу! Вы заставили всех детей плакать!». Поэтому уже в 1935 году Трэверс пишет продолжение «Мэри Поппинс возвращается».

Однако оказалось, что и на этом история сказочной няни не закончилась. В следующей статье вас ждёт рассказ о том, как Дисней боролся за право экранизировать «Мэри Поппинс».